- Жук в муравейнике
-
Жук в муравейнике 
Обложка издания 2005 годаАвтор: Жанр: Язык оригинала: Оригинал издан: Издательство: Сталкер
Выпуск: Страниц: 288
ISBN: «Жук в муравейнике» — фантастический детектив, принадлежащий перу Аркадия и Бориса Стругацких (1979).
Изначально повесть писалась как описание приключений Максима Каммерера и голована Щекна на планете Надежда, но впоследствии сюжетная линия была изменена, а Максим в рассказе о Надежде был заменён на Льва Абалкина. Также в повести подразумевался эпилог, где давались бы ответы на вопросы, которые поставлены в произведении, но авторы решили оставить право отвечать на эти вопросы самому читателю.[1]
В сюжете повести использованы некоторые второстепенные темы, общие для произведений многих отечественных и зарубежных писателей-фантастов (контакты с инопланетянами, генная инженерия).
Содержание
Сюжет
Вторая книга, посвящённая Максиму Каммереру. На дворе 2178-й год. Прошло около двадцати лет с момента событий, описанных в «Обитаемом острове», Максиму сорок пять лет, он работает в КОМКОНе-2, его непосредственным начальником является Рудольф Сикорски.
Каммерер получает задание: найти и взять под наблюдение прогрессора Льва Абалкина, который самовольно покинул Саракш, где работал, внедрённый в контрразведку Островной Империи. По донесению с Саракша, Абалкин бежал, будучи на грани нервного срыва, после того как погиб его друг и наблюдающий врач Тристан. По утверждению самого Абалкина, Тристан был убит контрразведкой Империи. Пытаясь спасти его тело, Абалкин вынужден был раскрыться и бежать из Островной Империи. Лев явно находится на Земле, но не зарегистрировался по прибытии.
Согласно документам, Абалкин был посмертным ребенком (его родители совершили погружение в черную дыру), воспитывался в школе-интернате, обучался в школе прогрессоров, затем работал по специальности, практически не появляясь на Земле. Единственные его более-менее близкие на планете сейчас — это старый учитель школы-интерната, сверстница Майя Глумова и голован (инопланетянин-киноид) Щекн-Итрч.
Каммерер встречается с учителем, потом, дважды — с Глумовой, сначала представившись журналистом, затем — в своём подлинном качестве. Оказывается, Майя совсем недавно видела Абалкина, разговаривала с ним. Абалкин вёл себя при встрече странно: он несколько часов выспрашивал Майю об их общей юности, заставляя вспоминать мельчайшие подробности детских игр и школьных происшествий. Встреча со Щекном, работающим в миссии Голованов на Земле, даёт не менее странный результат: Щекн заявляет, что «народ Голованов не предоставит убежища человеку Льву Абалкину». Учитель связывается с Каммерером и сообщает, что Лев Абалкин встретился с ним. Позже Лев звонит самому Каммереру и недолго беседует о старых временах, когда они познакомились на Саракше, где Лев продолжил начатые ранее Каммерером контакты с Голованами. Максим узнаёт, что Лев позвонил и Сикорски, причём по секретному служебному номеру, который знал только Тристан.
Обобщив всю найденную информацию, Максим делает вывод: со Львом Абалкиным связана тайна личности (изобретённое Стругацкими понятие юриспруденции будущего: сведения о личности, которые сохраняются в тайне, в том числе — от самой этой личности, в силу того, что их разглашение посторонним или самому человеку может нанести ему существенный моральный вред), причём сам Лев, очевидно, узнал о существовании этой тайны и пытается её раскрыть. Во всяком случае, Лев знает, что ему запрещено жить на Земле. Судя по поведению, Лев заподозрил, что его память — ложная, и пытался убедиться, что события из его воспоминаний действительно происходили.
Сикорски устраивает на Абалкина засаду в «Музее внеземных культур», где работает Майя Глумова. Но вместо Абалкина там появляется доктор Бромберг — известный специалист по запрещённым научным исследованиям и засекреченным открытиям, идейный противник любого контроля над наукой. Когда ссора между старыми знакомыми заканчивается, Максиму рассказывают подлинную историю Льва Абалкина. Он — один из 13 так называемых «подкидышей», детей, выросших из зародышей, найденных на безымянной планете в системе ЕН 9173 в декабре 2137 года в некоем саркофаге, явно изготовленном Странниками. Комиссия, созданная для изучения саркофага и определения дальнейшей судьбы детей, не исключала, что «подкидыши» могут нести в себе какую-то скрытую программу, заложенную Странниками и запускаемую неким внешним воздействием, следовательно, они потенциально представляют опасность. Пытаясь найти компромисс между принципами гуманизма и заботой об интересах человечества, комиссия приняла решение: засекретить происшествие, в том числе и от самих «подкидышей», растить и воспитывать их раздельно, приняв все меры к тому, чтобы они никогда впоследствии не встречались друг с другом, а впоследствии всем им дать внеземные профессии, чтобы они как можно меньше времени проводили на Земле. Разумеется, за всеми «подкидышами» был установлен пожизненный контроль.
Все «дети саркофага» родились 6 октября 2138 года, были записаны посмертными детьми исследователей, отправляющихся в различные долгосрочные экспедиции, и обучались в обычных интернатах. Обнаружилось, что все они имеют на сгибе локтя родимое пятно в виде значка, совпадающего со значком на одном из медальонов, коробка с которыми была найдена в саркофаге. Медальоны стали называть «детонаторами» — кто-то из комиссии предположил, что гипотетическая «программа» может активироваться при контакте «подкидыша» со «своим» медальоном.
Погибший Тристан как раз и наблюдал за поведением «подкидыша». Его гибель и бегство Абалкина заставили предположить худшее: в Абалкине активизировалась программа, он убил Тристана, предварительно как-то добыв у него информацию о своём «особом статусе», после чего отправился на Землю, следуя программе. Метания Абалкина по Земле Сикорски объясняет тем, что программа действует помимо сознания, так что Лев сам не понимает, что с ним происходит. Хотя опасность Абалкина для человечества и Земли — чистейшей воды предположение, Сикорски считает себя не в праве игнорировать такую возможность, как бы иллюзорна она ни была.
Абалкин направляется в музей, где хранятся детонаторы и где Сикорски снова сидит в засаде. Максим перехватывает Льва по дороге и пытается убедить его не идти в музей. Абалкин заявляет, что более не желает следовать непонятным запретам и намерен жить на Земле и заниматься тем, чем хочет. Попытка физически помешать ему не удаётся. Лев приходит в музей, видит на столе коробку с «детонаторами» и в момент, когда его рука протягивается за «своим» значком, Сикорски стреляет в Абалкина и убивает его.
Проблематика романа
По словам Бориса Стругацкого, «мы писали трагическую историю о том, что даже в самом светлом, самом добром и самом справедливом мире появление тайной полиции (любого вида, типа, жанра) неизбежно приводит к тому, что страдают и умирают ни в чем не повинные люди, — какими благородными ни были бы цели этой тайной полиции и какими бы честными, порядочнейшими и благородными сотрудниками ни была эта полиция укомплектована». Роман возник из стишка-считалки, сочиненного маленьким сыном Бориса Стругацкого и использованного в качестве эпиграфа:
Стояли звери
Около двери,
В них стреляли,
Они умирали.-
- (Стишок очень маленького мальчика)
Этот стишок сразу вызвал в воображении Б. Стругацкого «какие-то смутные картинки… какие-то страшные и несчастные чудовища… трагически одинокие и никому не нужные… уродливые, страждущие, ищущие человеческой приязни и помощи, но получающие вместо всего этого пулю от перепуганных, ничего не понимающих людей…»[2] Согласно сюжету книги, он придуман Абалкиным в детстве. «Стояли звери около двери…» стали его последними словами перед смертью.
Авторская интерпретация
Текст оставляет открытыми множество вопросов, в результате роман даёт широкий простор для возможных толкований. Так, не разрешается главный вопрос: был ли в действительности Лев Абалкин «автоматом Странников» с запущенной программой, то есть прав ли Сикорски в своих опасениях? Авторы совершенно сознательно оставили финал «открытым», предоставив читателю самостоятельно заполнять «пробелы» в повествовании с помощью своей фантазии (это вообще характерно для их позднего творчества). До определённого момента Стругацкие избегали разъяснять смысл сюжетов своих произведений, но впоследствии Борис Стругацкий касался в нескольких интервью авторской интерпретации истории «Жука в муравейнике».
«Подкидыши» и Абалкин
Абалкин был самым обыкновенным человеком. Никакой «программы» не было. Дотянись он до детонатора, ничего бы особенного не произошло.[3][4] Абалкин не был автоматом Странников, он оказался жертвой неблагоприятного стечения обстоятельств.[5] И вообще, никакими сверхъестественными способностями «подкидыши» не обладали. Это были обыкновенные кроманьонцы, и загадочна у них лишь связь с «детонаторами». Смысл этой связи — на усмотрение читателей.[6]Причины поведения Льва
Тристана захватила контрразведка Империи и подвергла его экзекуции под действием «сыворотки правды». Он бредил на русском: «Если Абалкину удастся вырваться на Землю, срочно сообщите по телефону такому-то…». Контрразведчики решили, что это диалект хонтийского и позвали шифровальщика, хонтийца по происхождению. Так Лев услышал «тайное». Он был потрясен, естественно, попытался отбить хотя бы тело Тристана, это ему не удалось, и он бежал на Землю — искать правды. (Так что Сикорски был недалек от истины — он только совсем не понял, кто Тристана пытал.)[7][6] В Музей Внеземных Культур он пришёл на свидание с любимой женщиной. А детонатор взял в руки потому, что его заинтересовал значок «сандзю», так неожиданно похожий на тот, что у него на сгибе локтя.Сикорски
Сикорски — это пример человека, «большую часть своей жизни занимавшегося разведкой и контрразведкой; давно уже привыкшего (при необходимости) убивать; давным-давно убедившего себя, что есть ценности более высокие, нежели жизнь отдельного человека, тем более, человека „дурного“; взвалившего (совершенно добровольно) на себя чудовищный груз ответственности за ВСЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО». По мнению Бориса Стругацкого, у Сикорски, в рамках ситуации, в которой он оказался, фактически, не было другого варианта действий. Хотя объективных причин убивать Льва не было, Сикорски не мог знать этого наверняка, а в его представлении допущение даже гипотетической опасности для человечества было хуже убийства.[8]
Щекн
Щекн почуял вовсе не «нечеловечность» Абалкина, а, скорее, то обстоятельство, что Абалкин поссорился с человечеством. И почуяв это (и будучи настоящим голованом), моментально принял сторону человечества. Голованы всегда принимают сторону сильного — это норма их морали.Возможность другого исхода событий
Экселенц был обречен. Как и Абалкин, впрочем. И безболезненного выхода из созданной ситуации нет. Увы. Конечно, если бы Тристан не попал бы, случайно отравленный стрелами пограничных дикарей, в лапы контрразведки имперцев и Абалкин не стал бы случайным свидетелем его предсмертного бреда, все могло бы обойтись вполне благополучно. Но ведь все тайное когда-нибудь становится явным, и Абалкин с большой вероятностью мог узнать о существовании своей «тайны личности» — не в этой ситуации, так в другой. И шестеренки все равно бы закрутились, и история пошла бы разматываться по единственно возможному и естественному пути. «Кувшин об камень, или камень о кувшин — горе кувшину».Авторская интерпретация повести в целом
Авторы не представляют себе мира без секретной службы вообще. Такой мир — утопия, и не надо себя обманывать сказками. Пока люди способны совершать ошибки или «экстравагантные» поступки вообще, до тех пор возможны (и неизбежно возникают) угрозы общественной безопасности. Отсюда — неизбежность службы безопасности, со всеми её онёрами, к сожалению. Каммерер и Сикорски — иллюстрация того, что даже укомплектованная самыми честными, самыми бескорыстными, самыми интеллигентными сотрудниками, всякая СБ порождает страдания и гибель абсолютно невинных и «хороших» людей. Как занятия спортом с неизбежностью порождают травмы и даже — инвалидов. А любой транспорт невозможен без аварий и катастроф. А самая горячая любовь не бывает без ссор и недоразумений.Интересные факты
- «Стишок очень маленького мальчика» сочинил маленький сын Бориса Стругацкого. При этом редактор Лениздата решил, что это — переделанная маршевая песня Гитлерюгенда.[1]
- В романе упоминается БВИ (Большой Всепланетный Информаторий) — этакий вариант современного интернета, который впервые упоминается в цикле Полдень, XXII век[9]
Продолжения, написанные другими авторами
- «Лишь разумные свободны» — опубликована в книге «Время учеников — 2» в 1998 году, автор Амнуэль Песах (Павел)
Примечания
- ↑ 1 2 См. http://rusf.ru/abs/books/bns-08.htm
- ↑ [1] на сайте rusf.ru
- ↑ OFF-LINE интервью с Борисом СТРУГАЦКИМ. Март 2005
- ↑ http://www.rusf.ru/abs/int128.htm
- ↑ OFF-LINE интервью с Борисом СТРУГАЦКИМ. Сентябрь 2007
- ↑ 1 2 OFF-LINE интервью с Борисом СТРУГАЦКИМ. Октябрь 2008
- ↑ OFF-LINE интервью с Борисом СТРУГАЦКИМ. Октябрь 2005
- ↑ OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким, апрель 1999
- ↑ Почему фантасты не предсказали интернет и сотовую связь? — Статьи — mobi.ru
См. также
Ссылки
Мир Полудня братьев Стругацких Романы и
повестиПолдень, XXII век • Попытка к бегству • Далёкая Радуга • Трудно быть богом • Беспокойство • Обитаемый остров • Малыш • Парень из преисподней • Жук в муравейнике • Волны гасят ветер
См. также Планеты Расы Персонажи Разное Экранизации Игры Обитаемый Остров (Послесловие • Чужой Среди Чужих • Землянин) • Трудно быть богом • Обитаемый остров
Прочее Категории:- Книги по алфавиту
- Фантастические повести
- Мир Полудня
- Повести братьев Стругацких
- Повести 1979 года
-
Wikimedia Foundation. 2010.
